Я встала и направилась к двери. И даже решила, что это очень хорошо, все будут сидеть, а я гулять по коридору школы одна.
– Стой! – снова заговорила она.
Я обернулась, совершенно недоумевая, зачем стоять, мне же сказали идти. На глазах учителя наворачивались слезы, она смотрела на меня с ожиданием, но я совершенно ее не понимала. Я посмотрела на соседку по парте, из-за которой меня собственно и выгнали, ведь она не умолкая что-то мне шептала, а я хихикала и отвлекалась от урока. Соседка опустила глаза. Я посмотрела на всех остальных, они тоже опустили глаза.
«Ну и что мне делать?»– подумала я ровно секунду и все-таки направилась к выходу.
После урока, я вошла в класс, чтоб собрать свои вещи. Пока складывала резинки и карандаши, учительница сама ко мне подошла.
– Нина, надо было извиниться, и дальше, как все, учиться, понимаешь? – с добротой сказала она.
– Но вы сами сказали мне выйти! – невозмутимо ответила я.
Вера Захаровна снова чуть не расплакалась. Так повторялось несколько раз в неделю, пока меня и мою соседку просто не пересадили, за что я была даже благодарна, потому что ее болтовня меня и правда напрягала.
В один зимний день, после уроков мы всем классом стояли на улице, кто-то предложил пойти на гору кататься, может это была я, но честно не помню. Возникла пауза на несколько минут, мы все переглядывались, словно в нас были встроены антенки и мы хотели уловить друг от друга тайный сигнал.
– Я пойду! – сказала я и сразу направилась в сторону горы, которая виднелась со двора нашей школы.
«Мама на работе, папа на работе, сестра во вторую смену, никто не заметит» – оправдывала я саму себя.
У горы нас оказалось всего четверо, я и трое мальчишек. Женя, Сережа, а третьего не помню. Мы забрались на выступ, с которого явно кто-то катался до нас, виднелась накатанная дорожка. Парни кидали портфели, садились сверху и шумно катились вниз. Я пропустила три захода. Боязнь высоты. На четвертый все-таки уселась и уже почти оттолкнулась, как кто-то из мальчиков с силой меня подтолкнул, летела я кубарем. Внизу я очнулась с полным ртом снега, шапка слетела, волосы растрепались, а содержимое портфеля рассыпалось.
«Придурки» – я плакала, повторяла ругательство про себя.
Так со слезами я направилась в сторону дома, но застыла у платины. Летом, когда родители водили нас на пляж, мы всегда останавливались у платины и смотрели, как она засасывает в себя воду. Я обернулась, никого рядом не было. На пруду был лед, сверху снег. Не знаю, не помню свои мысли, просто любопытство и все. Я перелезла через забор, шагнула на лед, и направилась прямо расщелине, куда летом затекала вода. Под платиной не было снега, лед был прозрачный, покрытый мелкими и крупными трещинами. Я не могла остановиться. Бросила портфель, легла на живот и поползла под платину. Подо льдом виднелись какие-то предметы, кусок лодки, ботинок, и что-то еще. Помните, секретики, стекло и фантики под ним, закапанные в земле – это все был огромный только мой секретик, состоящий изо льда и лодки. Не помню, сколько я там пролежала, может пять минут, может час, пока пальцы не онемели от холода.
По дороге домой я все думала – «кто-то потерял лодку и ботинок, а я нашла, но никому не скажу»
Я ярая противница экстрима, жизнь и так очень хрупка, но разве думаешь об этом в 7 лет, когда такая романтика побывать там, где не был никто, да еще и сделать из этого самый большой секретик.
Journal information